Архетип тени

От автора: ТЕНЬ – это архетип, который может быть противопоставлен Персоне. Тень – это архетипическая фигура, которая все еще имеет персонификацию в самых разных формах. Юнг называл Тень «альтер-Эго» («не-Я» или «анти-Я»). В первую очередь в архетип Тени входит то, что мы в себе не признаем и не хотим в себе видеть. Этот неосознаваемый «глубинно разорванный мир чувств» каждый раз будет проявляться во мне как черт из табакерки.

По мере взросления Тень увеличивается. Если в молодости это относительно узкий слой (как и слой Персоны), то с возрастом он становится «шире, гуще и чернее». В искусстве фигура Тени является излюбленным мотивом и часто служит сюжетам многих произведений (самый известный пример – “Dr. Jeckyll and Mr. Hyde”). Как известно, отрицательных героев проще играть, чем положительных – это можно объяснить тем, что в Тени много взрывной энергии. По этой причине она завораживает.

Встреча с Тенью происходит тогда, когда мы начинаем себя осознавать

Это очень тяжелый этап в нашей жизни, когда мы понимаем, что мы не то, что мы думали о себе. Юнг: «Если мы рассмотрим Тень в индивидуальном аспекте, то она отвечает за «личностную темноту». Это те содержания, которые в течение нашей жизни были вытеснены, отброшены и не допущены до сознания. Это то, что Фрейд называл Бессознательным – все негодное и отброшенное, все то, что мы не хотим видеть. Если мы рассматриваем Тень в коллективном аспекте, то она отвечает за общечеловеческую «темную сторону» в нас – присущую каждому человеку структурную готовность к чему-то дурному и темному».

В одной из своих теологических работ Юнг писал, что каждый истинный христианин должен понять, что это не кто-то распял Христа, а это он виноват в этом. Одним из способов разбирательства с Тенью Юнг считает индивидуальную исповедь, отмечая, что католикам очень повезло в том, что в их конфессии есть такое явление. Присущую протестантизму коллективную групповую исповедь Юнг считает неспособной справиться с задачей просветления собственной Тени – ибо никто не хочет сталкиваться со своим грехом. Мы всеми силами стараемся удерживать себя на плаву, относиться к себе хорошо и как-то ценить себя. Но при этом человек должен понимать и осознавать свою структурную готовность к дурным поступкам и стремлениям.

Как и в Персоне, в Тени также можно выделить гендерную определенность. Если в Персоне я больше женщина, то в моей Тени будут преобладать маскулинные интенции, предрасположенности и способы реагирования. Я могу ничего не осознавать, но при этом реагировать на какого- то человека или какую-то ситуацию теневым способом.

Как может проявляться Тень?

Прежде всего – в проекции на конкретного человека. Например, кто-то мне не нравится настолько, что я готов перегрызть ему горло, освежевать, замесить и нарубить. На самом деле, в данной ситуации я проецирую на него собственную Тень. Соответственно, о свойствах собственной Тени мы можем догадываться по тому, что нас особенно бесит в окружающих. И эта теневая часть связана с Персоной – они соотносятся как полюса одной шкалы. Если взять другой полюс того, что я особенно ненавижу, я получу то, что я особенно ценю.

Допустим, в Персоне человек активный, работящий и не знающий покоя, а в Тени он же – ленивое, расслабленное и инертное существо. Что характерно: теневые качества особенно ярко проявляются тогда, когда человек находится «в регрессе». Иными словами, когда человек не может удержать свою Персону, из него начинает хлестать его Тень. Если мы на кого-то проецируем свою Тень, то мы можем понять что-то и про себя. Мораль: если ты что-то очень сильно ненавидишь, то ты должен понять, почему ты это так сильно ненавидишь. В этом смысле очень добрый человек может иметь совсем не добрую подноготную. Вспомнить большинство маньяков – «в миру» это обычно тихони, которые и мухи не обидят. Особенно ярко этот контраст проявляется в архетипе Матери: самые добрые и лелеющие мамаши зачастую оказываются и самыми деструктивными, «пожирающими». Чем больше «добра» из Тени человек вытащил на поверхность – тем более гармоничным он становится, делая свои теневые проявления управляемыми.

Наша Тень также может проявляться в сновидениях

Юнг приводит такой пример: «Одна пациентка, страстно привязанная к своей матери, постоянно видела о ней весьма неблагоприятные сны – та появлялась во сне то как ведьма, то как призрак, то как преследовательница. Мать сверх всякой меры баловала дочь – и своими нежностями так ослепила ее, что дочь оказалась не в состоянии сознательно разглядеть вредоносное влияние матери, почему Бессознательное и занялось компенсирующей критикой матери». «Каждому из нас свойственно желание освободиться от своей Тени. Тем не менее, мы должны понимать, что за каждым из нас по пятам следует своя Тень. Чем меньше воплощена она в сознательной жизни индивида, тем чернее и гуще она. Если бы вытесненные тенденции Тени были бы просто чем-то злобным, то не было бы никаких проблем. Однако Тень, как правило, есть лишь нечто никчемное, никудышное, примитивное, негодное и досадно щекотливое – но никак не абсолютно злое.

Однако Тень также содержит в себе ребяческие примитивные свойства, которые чуть ли не подкрепляют и приукрашивают человеческое существование

Подавление Тени является столь же эффективным целительным средством, как и обезглавливание в случае головной боли».

Если неполноценность осознается, то всегда имеется шанс ее коррекции. И все же неполноценность постоянно входит в соприкосновение с нашими интересами, и посему она неизменно подвергается модификации. Если она изолирована и вытеснена из сознания, то ее никогда нельзя корригировать. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы понимать, где мы так сказать «не вполне».

У социопатов Тень проявляется более отчетливо, чем это бывает в норме. Они просто не удерживают Тень. Есть также понятие «белой Тени» – это когда на поверхности мы плохие, а Тень – белая и пушистая. Отсюда же соотношение садо/мазо – на поверхности садист, а в душе мазохист.

Конфронтация с Тенью или осознание своей Тени означает «критическое и беспощадное осознание своей собственной сущности». Мы боимся своей Тени, потому что это – наша Ахиллесова пята. Люди боятся своей слабости, не хотят признавать ее – и предпочитают изображать себя в Персоне сильными, крепкими и устойчивыми.

Кроме индивидуальной Тени у человека есть коллективная Тень.

Первейший вариант коллективной Тени – это Чѐрт. Для того чтобы убить свою Тень и совладать со своей Тенью у нас существуют разные мифы, например – героические. Стандартный героический миф – это миф, в котором герой должен убить чудовище. Убить чудовище – значит победить свою Тень. Не просто убить и обезглавить – ассимилировать. В решающей схватке герой оказывается проглоченным чудовищем, однако внутри чудовища он начинает по-своему разбираться с бестией, пока эта тварь плывет на Восток, к восходящему солнцу. Погруженность в Тень – ужасное состояние.

Не стоит путать погруженность в Тень с захваченностью Тенью – если первое ближе к депрессии, то второе – к психозу. Будучи внутри чудовища, герой отсекает у него часть жизненно важного внутреннего органа – например, сердца. Тем самым он убивает чудовище, которое прибивается к берегу, где герой, тем самым заново рожденный, выходит наружу – нередко со всеми, кого чудовище проглотило до него. Таким образом, как только мы разобрались с Тенью, мы освобождаем большие жизненные силы, получая энергию либидо, заключенную в Тени. Мы находим подход к разрешению инкапсулированных токсичных комплексов – и они больше не отравляют нашу психику своим инфильтратом. Происходит этакая «чистка пор», и они начинают пропускать энергию.

У юнгианцев есть такое понятие, как завороженность Тенью. Дело в том, что в Тень инвестировано большое количество либидо. Человек может идентифицировать себя с антигероем, а то и со злодеем. Социопаты часто бывают захваченными Тенью – ее части начинают попадать в Персону. При этом в их Тени несложно будет заметить что-то доброе и светлое. По той же причине негодяи оказываются очень нежными людьми. Например, хорошо известно, что Гитлер очень любил животных и даже мог всплакнуть над кошечкой, сломавшей лапку. Огромное количество энергии либидо, заключенное в Тени, способно притягивать и завораживать других людей. Это в какой-то степени объясняет наличие в нашей жизни организованных преступных группировок и почти полное отсутствие «организованных группировок по деланию добра». Добро делают в основном индивидуально, а зло – сообща.

Проживание каких-то нежелательных для себя черт – это неотъемлемый этап работы с Тенью. Проработка Тени обычно является первым этапом психотерапевтической работы – обычно очень тягостным. Психотерапия способствует этому процессу, но, в теории, человек может справиться и самостоятельно.

Для каждой культуры характерны свои теневые символы. Например, в Северной Америке – это негр. Еще в 20-е годы Юнг в одной из своих ранних работ отмечал, что у американцев в третьем поколении меняется форма черепа – она становится близкой к форме черепа коренного жителя Америки – индейца. Современные исследования отмечают ту же закономерность – черепа проявляют тенденцию к удлинению по направлению к затылку, что характерно для индейцев. По этой причине индейцы в Америке считаются архетипом Самости – как носители духа, семени и мудрости земли. А негры считаются архетипом Тени – потому что они, будучи рабами, в массе своей «импортировались на североамериканский рынок» без отцов. Если рассматривать Бессознательное в широком символическом смысле как Мать, из которой рождается сознание, то само сознание – это Отец. У негров нет отца, соответственно, они – сплошное Бессознательное. В России в качестве подобной теневой символики можно рассматривать Кавказ. В Европе же это любая скотина. Проявлениями Тени в сновидениях могут быть разные пакостные животные (козѐл, жаба и прочее).

Юнг много занимался алхимией, где очень мощно представлен аспект Тени. Он считал алхимию в целом теневым дополнение христианской доктрины. Алхимики делали золото и искали философский камень – а в терминах самого Юнга обретение философского камня равносильно обретению Самости. В своих изысканиях алхимики использовали разные вещества, которые имели несколько рядов смыслов и вариантов интерпретации. Первым этапом алхимического деяния была меланхолия или «долгий путь» – это этап осознания своей собственной Тени. Это соприкосновение с собственной Тенью. На этом этапе адепт должен был развести огонь под запаянной ретортой с водой. Он должен был поддерживать огонь таким образом, чтобы вода испарялась, поднималась наверх, конденсировалась и опускалась вниз – и должен был делать это 40 дней и 40 ночей. Здесь адепт может уйти в две крайности:

А) отчаяться, что ничего не происходит – и перестать разводить огонь, потеряв всякое желание что-то делать – это уныние, которое часто постигает людей на собственном пути осознания Тени, в т. ч. В процессе психотерапии. Человек понимает, что путь, который ему предстоит пройти – бесконечен, а результатов нет никаких. Делать что-то, ничего не получая – это и есть проработка нашей Тени;

Б) адепт может возжелать, чтобы что-то изменилось побыстрее – и тогда он разведет слишком сильный огонь и колба треснет – это компульсия.

И только если адепт не впал в уныние и не угробил колбу в этой колбе появляются девы и начинается процесс алхимического деяния. Этот этап алхимии Юнг называет nigredo («чернота») и сравнивает с состоянием меланхолии (здесь он ссылается на известную гравюру Альбрехта Дюрера «Меланхолия»). Это не столько деяние, сколько переживание собственных тягот. Юнг говорил об исключительной важности осознания своей Тени – это не только обеспечивает прохождение пути индивидуации, но и способствует разрешению общечеловеческих проблем. Это действительно очень сильное разочарование в себе, кризис, практически жизненное крушение. Задача человека – получить из nigredo золото.

«Конфронтация с Тенью означает критическое и беспощадное осознание своей собственной сущности. Тень, благодаря проекции, неизменно появляется в виде переноса на объект, поэтому всегда виноват другой, именно в том случае, если сознательно не признано, что темнота находится в нас самих. Осознание Тени в ходе аналитической работы должно, поэтому, принимать в расчет величайшее сопротивление со стороны анализируемого, который часто совершенно не в состоянии это перенести и принять все темное, мрачное в качестве чего-то, что в равной мере принадлежит ему самому. Такой человек постоянно боится увидеть, как под грузом этого познания рушится знание его сознательного Эго, которое он с таким трудом поддерживал.

Тем не менее, нам необходимо испить эту горькую чашу до конца. Но именно после того, как мы научимся отделять себя от нашей Тени, признавая ее реальность, мы должны быть готовы к тому, что это познание поможет нам увидеть и уладить разбирательства с прочими парами противоположностей нашей психики. Только после этого наступает объективная установка по отношению к собственной личности, без которой нет продвижения к целостности. Если некто представляет собой человека достаточно отважного для того, чтобы принять на себя все без исключения свои проекции, то получится индивид, который в значительной мере осознал свою Тень. Такой индивид, конечно же, нагружается новыми проблемами и конфликтами. Он становится сам для себя весьма серьезной задачей, потому что отныне он уже более не вправе говорить что другие делают то или иное, что другие допускают ошибку, и что с другими следует бороться. Он живет в доме раздумий о себе, в доме внутреннего сосредоточения. Такой человек знает, что-то, что случается в мире, происходит равно и в нем самом. И только тогда, когда он научится совладать со своей собственной Тенью, он сделает для мира нечто существенное – ведь ему удалось хотя бы на толику ответить на неразрешимые колоссальные вопросы нашего времени».

Юнг полагал, что если кто-то в семье проходит через кризис, связанный с одолением Тени, это влияет на всех членов семьи. Люди, которые проработали себя внутри себя и ассимилировали свою Тень, без осуждения принимают теневые проявления окружающих, и тем самым они более гармоничны.